Погоны и крылья: Сергею Бабинову – 70 лет

Сергей Бабинов по праву считался одним из сильнейших защитников своего времени, уверенно входя в топ-10, а возможно, и в топ-5 игроков обороны в конце 1970-х – начале 1980-х годов. Он занял место в элите советского хоккея, когда завершали карьеру великие защитники предыдущего поколения, и по-настоящему раскрылся под руководством Виктора Тихонова. При этом стиле Тихонова яркие индивидуальности среди защитников, за исключением, пожалуй, первой пары, не приветствовались. Удивительно, но несмотря на стабильную игру за сборную и многочисленные титулы, Бабинов участвовал всего в одной Олимпиаде – в Инсбруке-1976, где в 21 год стал олимпийским чемпионом. Это свидетельствует о том, что его карьера, хоть и стабильная, не была лишена трудностей. Он вполне мог бы стать обладателем как минимум двух олимпийских золотых медалей.

Но даже это единственное олимпийское золото могло не случиться. В решающем матче против сильной сборной Чехословакии при счете 0:2 Сергей Бабинов и Виталий Жлуктов совершили ошибки, приведшие к одновременным двухминутным удалениям. Бабинов вспоминает, что на скамейке штрафников его мучила лишь одна мысль: как смотреть в глаза партнерам по команде после возвращения на лед. Однако Шадрин, Ляпкин и Цыганков выстояли в меньшинстве. Команда не упрекнула нарушителей ни словом, ни взглядом. Советская сборная сумела переломить ход игры и заслуженно завоевала олимпийское золото.

С тех пор Бабинов неизменно входил в число лучших игроков страны. К 1980 году, перед Олимпиадой в Лейк-Плэсиде, он был уже опытным и незаменимым игроком основного состава как ЦСКА, так и сборной, пропустив лишь Чемпионат мира 1978 года из-за травмы. Он отправился в США, участвовал во всех контрольных играх, включая матч с командой хозяев, завершившийся победой со счетом 10:3. Эта игра оказалась “злополучной” по нескольким причинам: во-первых, легкая победа 10:3 расслабила советских хоккеистов, что сказалось в дальнейшем, а во-вторых, и это уже лично про Бабинова, он получил микротравму. Эта небольшая травма стала поводом для Виктора Тихонова отстранить его от участия в Олимпиаде буквально в последний момент. Повреждение не было серьезным, оно требовало пропустить всего один-два матча, можно было бы и сыграть через боль, но Виктор Васильевич в таких ситуациях был непреклонен: не готов на 100% – отправляйся домой.

Бабинов участвовал и в последнем контрольном матче перед Олимпиадой в Сараево-1984, где в Тампере сборная играла с финнами. Он выходил на лед в паре с Иреком Гимаевым, но и эта Олимпиада прошла без него. После этого Тихонов больше не вызывал его в сборную, хотя в ЦСКА Бабинов еще некоторое время оставался востребованным игроком. Основной причиной раннего завершения карьеры стали, безусловно, травмы. Бабинов никогда не уклонялся от жесткой силовой борьбы – напротив, именно единоборства были его сильной стороной наряду с другими достоинствами. Но это же приводило к многочисленным повреждениям, включая несколько сотрясений мозга. Как отмечал Борис Михайлов, “мужества в Бабинове – на полкоманды”, и такое признание от легендарного капитана дорогого стоит.

Впрочем, Сергея Бабинова заметили еще в начале 1970-х не только за его бесстрашие. Он считался одной из главных надежд челябинского “Трактора” – той команды, которая вскоре завоюет бронзовые медали. Однако до этого исторического успеха Бабинов не доиграл, поскольку к тому моменту уже два года как переехал в Москву.

Как правило, путь любого одаренного челябинского хоккеиста лежал в “Трактор”, но даже многие прославленные мастера начинали не в главном клубе города. Сергей Бабинов сделал свои первые шаги на стадионе завода металлоконструкций, расположенном недалеко от его дома, где занимался под руководством тренера Юрия Бухина. Позже, уже в школе “Трактора”, его наставниками стали Юрий Перегудов и Петр Дубровин. Петр Васильевич Дубровин, будучи знаковым специалистом не только для Челябинска, но и для всего советского хоккея, помог перспективному защитнику вырасти до уровня мастера. Он “обкатал” Бабинова в команде “Сельхозвузовец”, причем выпускал его на лед даже на позиции центрфорварда, готовя не просто надежного оборонца, а универсального игрока.

В юниорскую и молодежную сборные СССР Бабинов вызывался уже как игрок “Трактора”. В составе юниорской команды он стал серебряным призером чемпионата Европы 1974 года, но главное – был одним из ключевых игроков молодежной сборной, победившей на двух первых, тогда еще неофициальных, чемпионатах мира в 1974 и 1975 годах. В те времена победы на молодежном уровне еще не имели такого статуса, но было очевидно: столица не оставит без внимания такого талантливого игрока. И действительно, его заметили. Однако выбрал его не ЦСКА или “Динамо”, а московские “Крылья Советов”.

История с переходом Бабинова, которую тогда называли “умыканием”, всколыхнула весь хоккейный Челябинск в сентябре 1975 года. Автор этих строк, проходивший в то время журналистскую практику в газете “Челябинский рабочий”, был свидетелем тех событий. Сказать, что хоккейные болельщики негодовали – не сказать ничего. Возможно, если бы Сергей оказался в ЦСКА, шума было бы меньше. Но решающую роль сыграли “Крылья Советов” и Борис Кулагин, который тогда был еще и главным тренером сборной. После чемпионства 1974 года у “Крылышек” намечался спад, и Кулагин нуждался в усилении. В то же время Анатолий Кострюков, приехавший в Челябинск с задачей привести “Трактор” к медалям, также очень хотел видеть Бабинова в своей команде. Произошло столкновение интересов двух авторитетных специалистов. Однако у Кулагина был весомый аргумент: перспектива попасть в сборную, о которой он прямо заявил молодому защитнику.

Кулагин говорил прямо, но сам переход выглядел некрасиво. Сначала Бабинова, казалось, уговорили остаться в Челябинске, и он дал свое согласие. Но в последний день августа, когда команда “Трактор” возвращалась поездом из Ленинграда на Урал транзитом через Москву, перед самым отправлением из столицы сумка Бабинова осталась на перроне – сам игрок бесследно исчез. Разразился громкий скандал. В газете “Комсомольская правда” даже было опубликовано открытое письмо ветеранов “Трактора”, где Бабинову вменялось не только “бегство” (которое, откровенно говоря, не было совсем уж внезапным), но и то, что он не снялся с комсомольского учета. В конфликт вмешались влиятельные лица с обеих сторон. Кострюков был вне себя от ярости, но объяснение “в интересах национальной сборной” возымело действие. Бабинова не стали наказывать, а его успех – через полгода он стал самым молодым защитником, завоевавшим олимпийское золото, – как-то успокоил общественность.

Стратегически Борис Кулагин, конечно, оказался прав. А самому Бабинову эту историю нет-нет, да и припоминали. Особенно запомнился скандальный матч “Трактор” – ЦСКА в 1980 году, когда суперкоманда Тихонова добилась того, чтобы был засчитан первоначально отмененный гол в ворота челябинцев. Автором этой шайбы был назван именно Бабинов, а игроки ЦСКА, покидая арену, вынуждены были прятаться на полу клубного автобуса от разгневанных болельщиков.

Получив полный контроль над сборной в 1977 году, Виктор Тихонов использовал тот же аргумент “все для сборной” уже против “Крыльев Советов”, забрав оттуда нужных ему игроков, включая Сергея Бабинова и Сергея Капустина. На этот раз возражать никто не посмел. Бабинов, не попавший в состав на “серебряную” Олимпиаду 1980 года и не переживший фиаско в Лейк-Плэсиде, тем не менее, помог Виктору Тихонову реабилитироваться после неудачи, забросив решающую шайбу в матче за первое место на Кубке Швеции в апреле 1980-го против сборной Чехословакии. В целом, после этого его карьера в сборной пошла в гору: впереди были победные Чемпионаты мира 1981, 1982, 1983 годов, яркий и драматичный триумф на Кубке Канады 1981 года, где Бабинов успешно играл в паре с Валерием Васильевым. Он провел за сборную еще три плодотворных сезона, достигнув впечатляющей цифры в 181 матч.

В сборной у Бабинова сменилось множество партнеров по обороне. Он начинал играть в паре с Геннадием Цыганковым, два чемпионата мира провел вместе с Владимиром Лутченко. На турнире “Приз Известий”-1978 его партнером был Вячеслав Фетисов, на Кубке вызова-1979 – Юрий Федоров из горьковского “Торпедо”. Чемпионат мира 1979 года и большинство матчей в сборной до Чемпионата мира 1982 года он провел в паре с Валерием Васильевым. В разное время рядом с ним на синей линии играли также Сергей Гимаев, Василий Первухин (две игры на ЧМ-1983) и Зинэтула Билялетдинов (одна игра на ЧМ-1983).

Партнеры всегда отзывались о нем положительно: Бабинов был надежным, дисциплинированным защитником, играл стабильно и мощно, полностью отдаваясь игре. Он не боялся жесткой борьбы и особенно любил противостоять канадцам, которые, хоть и владели силовой игрой в совершенстве, всегда сражались честно – так же, как и он сам. К сожалению, травмы не обошли его стороной. Он завершил профессиональную карьеру немного за тридцать, имея в активе многочисленные титулы: многократный чемпион СССР, четырехкратный чемпион мира, олимпийский чемпион. Казалось, он мог бы играть на высоком уровне еще долго, но вместо этого продолжил выходить на лед в матчах ветеранов на протяжении многих лет, словно пытаясь восполнить упущенное. Впрочем, был и один неожиданный эпизод: почти в 40 лет, после девятилетнего перерыва (!), Бабинов ненадолго (на четыре месяца) вернулся в большой хоккей, приняв предложение французского клуба “Брест”, с которым даже завоевал серебряные медали чемпионата Франции.

После завершения карьеры игрока Сергей Бабинов долгие годы служил в армии, возглавляя кафедру физподготовки в одной из военных академий. Дослужившись до звания подполковника, он вышел в отставку в конце 1990-х. В хоккей он вернулся уже в начале 2000-х. Сначала это было детское тренерство в качестве хобби, но затем Бабинов возглавил хоккейную школу ЦСКА и в дальнейшем продолжил свой путь по управленческой линии – сфере хоть и хлопотной, но, видимо, близкой ему по духу.

В знак признания его заслуг именной стяг с номером 4 был поднят под сводами домашней арены ЦСКА в 2006 году – незадолго до того, как Сергей Пантелеймонович был назначен директором армейской хоккейной школы. Челябинск также почтил своего воспитанника поднятием его стяга, но это произошло значительно позже – более десяти лет спустя. Главное, однако, что это событие состоялось.