Дебют Виктора Ярославцева в составе сборной СССР на чемпионате мира 1967 года в Вене стал настоящим праздником для болельщиков московского «Спартака». Долгое время в национальной команде не появлялись молодые игроки из стана красно-белых, и вот, впервые за долгое время, тренерский штаб, традиционно ориентированный на армейские и динамовские клубы, включил сразу двух спартаковцев: Ярославцева и Александра Якушева.
Оба молодых форварда должны были поочередно выходить на лед, поддерживая своих выдающихся одноклубников и четырехкратных чемпионов мира – Бориса Майорова и Вячеслава Старшинова. Роль была понятна, и молодым хоккеистам оставалось лишь использовать свой шанс, который, возможно, выпадает лишь раз в жизни. Тогда Александр Якушев, хоть и совсем юный, но уже подающий огромные надежды, сумел реализовать этот шанс сполна. В то время казалось, что и двадцатилетний Виктор Ярославцев совершит стремительный прорыв.
Золотой дебют и неожиданный спад
Тренеры отдавали предпочтение Ярославцеву, считая его более опытным и мастеровитым. Он не блистал, но уверенно справлялся с ролью «рабочей лошадки», ставя интересы команды выше собственных амбиций. Главное внимание, конечно, было приковано к гениальной связке, но для молодых игроков было важно соответствовать их высокому уровню понимания игры. Ярославцев справился: в Вене он провел пять качественных матчей (Якушев – два), особо отличился в великолепной встрече со шведами, где идеально нейтрализовал одного из лидеров «Тре Крунур», Нильса Нильссона. Успешно отыграл и в решающем матче против сборной Канады, вернувшись в Москву с золотой медалью чемпиона мира в год своего дебюта на столь крупном турнире. Это предвещало блестящее продолжение карьеры, но…
Существуют различные версии, почему после такого триумфального дебюта карьера молодого хоккеиста на уровне сборной больше не развивалась. Евгений Зимин прямо указывал, что ранняя слава вскружила голову красавцу Ярославцеву: он «зазвездился», снизил требования к себе и начал замедлять партнеров по звену – Александра Якушева и Владимира Шадрина. По другой версии, долгое время виновником замедления прогресса считали Шадрина, от которого, как от центрального нападающего, зависел темп и слаженность действий тройки. Однако, вероятно, причина крылась в комплексе факторов.
Изменения в “Спартаке” и роль наставника
Важно отметить, что после феерической победы в чемпионате страны «Спартак» покинул великий Всеволод Бобров. За короткое время своей работы он придал «спартаковской вольнице» чемпионский лоск и верил в выращенную им молодежь. Звено Ярославцев-Шадрин-Якушев было одним из его лучших «произведений». Нет сомнений, что, продолжив работу в «Спартаке», Бобров нашел бы способ поддержать молодых игроков и не дал бы Виктору Ярославцеву слишком долго «почивать на лаврах».
Как отмечал Старшинов, Ярославцев не то чтобы «снизил требования» к себе; он оставался техничным, умным, достаточно быстрым, забивал и отдавал пасы. Однако он перестал прогрессировать, не становился лучше. Ситуация же требовала именно этого, поскольку конкуренция усиливалась как внутри «Спартака», так и, тем более, в сборной, где Ярославцев еще не успел закрепиться в статусе основного игрока. Его место в национальной команде очень быстро занял стремительно прогрессирующий Евгений Зимин, который и поехал на Олимпиаду в Гренобль.
В «Спартаке» после чемпионского сезона следующий год сложился противоречиво, но далеко не провально. Приход Николая Карпова помог команде прийти в себя и подготовил почву для нового взлета на тех же «бобровских дрожжах», но уже с повзрослевшими молодыми лидерами. Молодежное звено, в котором Виктор Ярославцев был несомненным лидером в чемпионском году, в постолимпийский сезон несколько сбавило темп. Ярославцев, как старший по возрасту, еще удерживал позиции, но уже с трудом, и золотой сезон 1969 года он заканчивал уже в другом звене. Это случилось будто бы спонтанно, из-за ситуационной замены Ярославцева на Мартынюка. Однако, очевидно, эта замена назревала давно. Александр Мартынюк не передерживал шайбу, не замедлял игру и не мешал партнерам демонстрировать свои лучшие качества, благодаря чему 22-летний Александр Якушев забросил полсотни шайб, вписав свое имя в историю. А Виктор Ярославцев в 23 года вынужден был отойти на второй план, с чем постепенно смирился.
Хотя «смирился» – возможно, не совсем точное слово. Он не терял своих качеств, но амбиции постепенно угасали, и поддерживать высокий уровень становилось всё труднее. Положение основного игрока второй сборной не было достаточным стимулом, однако это компенсировалось обычной жизнью. У Виктора Михайловича всегда было много поклонниц, он любил компании, хотя в длительных «загулах» замечен не был, но в удовольствиях себе не отказывал. Что с этим было поделать? Он оставался стержневым игроком, истинным спартаковцем, не мыслившим себя вне родной команды, был, без всякой иронии, хорошим наставником для молодых нападающих Геннадия Крылова и Константина Климова. Но это касалось игры, а не жизни. Он был хорошим, отзывчивым и добрым человеком. Болельщики не забывали его лучший год, но также как-то смирились с тем, что он теперь на вторых ролях. В начале 70-х никто уже не ждал от Виктора Ярославцева новых подвигов – да и он сам к ним уже не стремился.
А ведь потенциально он мог стать, как отмечали все его партнеры, выдающимся, если не великим игроком, и это было заложено в нём с детства.
Путь к “Спартаку” и сборной
Виктор Ярославцев пошел по стопам старшего брата Валерия, хотя всерьез занялся хоккеем лишь с 13 лет. Начал поздно, но проявил себя рано, уже через три года подойдя к основной команде красно-белых. Да, десяти матчей в первый чемпионский сезон «Спартака» Вите не хватило для получения золотой медали, но ему было всего 16 лет, а он уже играл за основу самой симпатичной команды страны. Ярославцев начал активно набирать форму с приходом в команду Всеволода Боброва, который обожал заново открывать и развивать молодые таланты. Бобров верил в Ярославцева, а доверие окрыляет – и Виктора привлекли в сборную СССР уже в 18 лет.
Это были два товарищеских матча в экспериментальном составе сборной, где партнерами юного спартаковца были Юрий Парамошкин и Евгений Грошев. Оба были значительно старше Ярославцева и, по большому счету, уже не имели перспектив в сборной, но поддержали молодого партнера. В следующем сезоне состоялись еще два товарищеских матча, оба с Канадой, и на этот раз его партнерами стали одноклубники Георгий Савин и Александр Якушев. Все эти вызовы были разовыми, на перспективу, и в сезоне 1966/1967 они, наконец, принесли плоды.
В ноябре 1966 года в товарищеской встрече со сборной Чехословакии произошло знаменательное событие: в одном звене сыграли два Якушевых – уже знаменитый Виктор в роли наставника и Александр в роли дебютанта, а также Виктор Ярославцев. Тройка «Три Я» не произвела сильного впечатления как звено Чернышева и Тарасова, но какое-то время эта тройка еще выступала за сборную, и каждый даже забросил по шайбе в «товарняке» со шведами в конце 1966-го. А непосредственно при подготовке к чемпионату мира тренеры пришли к выводу, что выпускать молодых спартаковцев одной связкой в жесткой борьбе рановато. Поэтому на один из самых ярких чемпионатов мира 60-х годов Ярославцев и Якушев были «прикомандированы» к Старшинову и Борису Майорову.
То было прекрасное время для Виктора Ярославцева. Два золота в один год, два потрясающих успеха, к которым он был непосредственно причастен. Год Ярославцев завершал во второй сборной на Призе «Известий». Казалось, что «понижение в классе» лишь временное – ведь это же Виктор Ярославцев, хоккеист, умевший всё, способный своими нестандартными ходами, отточенной техникой, светлой головой и универсальными навыками (он ведь мог играть и центрального нападающего) приводить в замешательство лучших защитников страны.
Однако уже тогда кто-то прозорливо заметил, что Ярославцев – игрок настроения: блестящие матчи легко и без видимых причин сменялись такими, когда игра не шла, и нападающий становился совершенно незаметен. Ярославцев, и это всё больше проявлялось с годами, не мог стабильно держать высокий уровень. А без этого великими игроками не становятся.
Завершение карьеры и горький финал
На закате игровой карьеры он еще ярко проявил себя в австрийском Капфенберге, став едва ли не первым из наших легионеров, преодолевших за три с небольшим сезона рубеж в сто заброшенных шайб. Он стал прекрасным наставником для юных спартаковцев, которые просто обожали Ярославцева, о чем свидетельствуют Игорь Болдин, Константин Коротков и Дмитрий Шамолин. Именно Виктор Михайлович Ярославцев воспитал связку Коротков-Шамолин. Вот слова Константина Короткова о Ярославцеве, не требующие комментариев: «Святой человек. Мой первый тренер, и это навсегда. Добрый, отзывчивый. Очень нас любил. Мы его понимали с полуслова. И, конечно, безмерно уважали».
Причин того, почему Виктор Михайлович резко сошел на обочину жизни, мало. Понятно, что 90-е годы были тяжелыми для всех, и, как выразился Коротков, «какой-то надлом у него произошел». Дошло до того, что некогда уверенному в себе и состоявшемуся в профессии человеку «иногда элементарно не на что было купить еду». Конец его жизни был страшен и необъясним: Виктора Михайловича Ярославцева в возрасте 50 лет нашли на улице с травмами, не совместимыми с жизнью. В одной из энциклопедий даже год его смерти не был указан.
Именной стяг в честь Виктора Ярославцева был поднят под своды домашней спартаковской арены в 2012 году. Многие тогда вспомнили, что был такой блестящий молодой человек, когда-то краса и гордость «Спартака», никогда не изменявший красно-белому ромбу, игравший за клуб целых 12 лет. А то, что в памяти остался лишь один, но ярчайший год – такова судьба, с которой не поспоришь.
Георгий Велесов